Вы чего ругаетесь, У ВАС РУК НЕТУ? | Доктор Лєбєдєв

Вы чего ругаетесь, У ВАС РУК НЕТУ?

– Мой муж меня бьет, – голос женщины в телефонной трубке звучал жалобно и безнадежно, – но мне никто не верит.
– Почему?
– Дело в том, что он – высокопоставленное лицо.
– И какой же пост он занимает?
– Он завуч в школе…

(Из телефонного разговора)

РАССКАЗ ТАТЬЯНЫ СЕРГЕЕВНЫ

“Мы с мужем жили двенадцать лет. Первые два года – душа в душу. Так хорошо, что лучшего и пожелать невозможно. Проблемы начались, когда я забеременела. Тогда-то он меня в первый раз и ударил. По телевизору транслировали Олимпийские игры. Время было позднее, и мне очень хотелось спать. Я попросила его выключить телевизор, но он не обратил внимания на мои слова. Тогда я встала и выключила телевизор сама. Он толкнул меня, я упала на диван. А он спокойно включил и уселся смотреть спортивную передачу.

Я заплакала и принялась собирать вещи. Он стал меня уговаривать, чтобы я не уходила. Я осталась… ”

Все диалоги и монологи о домашнем насилии звучат достаточно спокойно. Потому что покуда сам не столкнешься с подобной проблемой, на своей шкуре не испытаешь, понять это невозможно. На самом деле проблема внутрисемейной агрессии настолько актуальна, что с ней можно сравнить лишь, пожалуй, такие пугающие обывателя вещи, как наркомания или СПИД. Но если о последнем голова болит очень сильно: создаются всяческие реабилитационные центры, проводятся громкие акции, да чего там – одной наглядной агитацией можно все туалеты мира оклеить – то домашние, мягко говоря, конфликты как будто бы являются личным делом. Как будто бы вмешиваться неприлично. Как будто бы это не свойственно нашему менталитету. Русская душа – она такая широкая: напиться – до поросячьего визга, морду набить, а утром расцеловаться, умывшись слезами и соплями, да и простить. А женский обычай – слезами беде помогать. Между тем, статистика свидетельствует о том, что ежегодно в Украине страдает от домашних побоев больше, чем погибает от СПИДа и наркомании вместе взятых. Обычай бить жен так же стар, как и сам брак. Он не имеет границ, социальных и экономических барьеров. Но причина кроется не в поведении женщины: она внутри мужчины, неспособном держать себя в руках.

“У нас родилась дочка. Я сохраняла видимость благополучной семьи. Никогда не верила тому, что мне говорили о муже знакомые. Все считали, что мы живем очень хорошо. Но периодически он меня избивал. Об этом никто не знал. Окружающие считали его чудесным человеком. Даже своим родителям я ничего не рассказывала. Боялась их расстраивать. Но в прошлом году он избил меня прямо на их глазах. Бил дубинкой типа милицейской.

Я написала заявление в милицию, приложив свидетельские показания и акт освидетельствования судмедэкспертизы. Но обманным путем от меня добились, чтобы я забрала заявление. Правда, я поставила условие: заберу заявление только в том случае, если муж не будет чинить мне препятствий при разводе и прекратит избиения. Муж в присутствии следователя дал мне расписку, которая, как потом выяснилось, не имела юридической силы.

И действительно, развели нас очень быстро. Но тут возникла одна неразрешимая проблема: мы ведь жили все это время в общежитии (комната 12 кв. м). Комнату мне выделил тракторный завод, где я работаю. Ее разменять просто невозможно. Через три месяца, после развода, мой бывший муж пришел ко мне со слезами и умолял простить. Говорил, что не может жить без меня и дочки, что любит, что хочет начать новую жизнь, что больше никогда не тронет меня пальцем. “Клянусь дочерью, что это не повторится,” – это его слова. Я простила его. Все-таки трудно одной. К тому же тогда на заводе зарплату не платили. Решила еще раз попробовать”.

Сколько написано умных психотерапевтических трудов о внутрисемейной агрессии – не сосчитаешь. Сколько там теорий, гипотез и советов! Но все авторитеты сходятся в одном: агрессора перевоспитать нельзя! Все кричат в один голос: “Если агрессивная тенденция хоть каким-то образом начинает проявляться в семье, нужно разбегаться, и как можно быстрее!” Надеяться, что будет лучше, глупо. Можно надеяться отучить двухлетнего ребенка совать игрушки в рот, но перевоспитать сорокалетнего мужчину? Как известно, с возрастом недостатки имеют тенденцию усугубляться.

“Стали мы снова жить вместе. Но обещаний своих мой муж не выполнил. Он опять меня обманул. Он продолжал жить, как ему вздумается. Не ночевал дома, водил в нашу комнату женщин. А 28 февраля опять избил. 8марта избиение повторилось. По фактам этих избиений у меня имеются справки из судебно-медицинской экспертизы. Я опустилась даже до того, что следила за ним. Мне нужны были доказательства: ведь его считают исключительным семьянином. Я должна была разрушить тот ореол, который сама же так долго создавала. Я уже не жила в нашей комнате, перебралась к маме. Но иногда все же приходила посмотреть, что там в комнате творится. Как-то зашла по делу. У нас с мужем участок, где мы картошку сажаем. А инвентарь раздаем по соседям, потому что своего домика у нас нет и хранить негде. Так вот, мне необходимо было узнать, кому он отдал инструменты. Но опять случился скандал. Муж задерживал меня до четырех часов ночи.

А 21 марта я пошла к своей знакомой, проживающей на улице Водопьянова, которую иногда навещала. Та всегда жаловалась на соседей, которые ее якобы обижают. Там я застала своего бывшего мужа. “Эх, ты, – сказала я, – а говорил, что любишь меня до безумия”. Я пробыла там буквально 2-3 минуты. В тот же день он опять меня избил.

А на следующий день мне позвонили из Октябрьского отдела милиции по поводу того, что эта моя знакомая с улицы Водопьянова написала на меня заявление: якобы я одна избила их двоих и перебила всю посуду. Главный свидетель инцидента – мой бывший муж, Николай Иванович. Он написал свидетельские показания на двух страницах! А за все время, пока мы с ним жили, ни одной поздравительной открытки не подписал”.

По свидетельству врачей-психотерапевтов, мужчина, как правило, выбирает себе в жены ту женщину, которая придает ему уверенности в себе. Женщина же часто, создавая семью, бессознательно воспроизводит модель семьи, в которой сама выросла. Женщина с высокой самооценкой просто не позволит обращаться с собой плохо. А слабовольная и бесхребетная будет терпеть, теша себя иллюзией: “Моя любовь поможет преодолеть все трудности, я его переделаю, он поймет и больше не будет”.

“В конце концов, я решила пойти в школу. Чтобы открыть людям глаза на моего бывшего мужа. Я считаю, что такой человек не имеет права работать педагогом.

Но директор и завуч не поверили мне. Оказывается, в школе он создал обо мне такую легенду. Будто я неизлечимо больна (слава Богу, не на голову, а сердечница), ничего не могу делать, поэтому на нем держится весь дом. Я им пыталась объяснить, что на самом-то деле все обстоит совсем иначе. Но директор школы сказала мне буквально следующее: “Да оставьте вы его в покое! Дайте ему дыхнуть! Мы его здесь женим. У нас в школе десять претенденток”.

Почему мужчина идет в учителя? Причин, конечно, много. Но одна из них, из области психоанализа, особенно интересна. Поход в лидеры невостребованного в реальной жизни человека. То есть, таким образом, создается иллюзия значительности и уважаемости, на деле оказывающаяся непосильной ношей. Скрытый внутренний конфликт требует выхода, взрыва. И выход есть, разумеется. Где? Да дома, где же еще?

Был в свое время энергичный завуч в одной из школ, что за швейной фабрикой. Душа любой компании, остроумный человек, лучший друг детей и утеха одиноких учительниц. Дома же с женой это был жестокий и необузданный деспот. Особенно когда напивался. Потеряв терпение, жена выгнала “любимого” из дома. Тот же через некоторое время приполз на коленях, и жена его приняла назад и даже родила ему второго ребенка. Но не об этом речь. Данная жена тоже ходила в школу, и ей тоже никто не поверил. А через некоторое время этого завуча все же пришлось уволить, потому что на его уроке был покалечен ребенок.

“1 апреля, после посещения школы, он избил меня так, что я попала в нейрохирургию с диагнозом “закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга и ушиб мягких тканей лобной области справа”. В этот раз мне даже удалось вызвать милицию, потому что я спряталась в подъезде, и он меня не нашел. Однако, когда приехали милиционеры, муж: успел все убрать и как ни в чем не бывало сидел и говорил, что он меня не трогал, вроде, я сама упала.

Десять дней я отлежала в больнице. После этого я узнала, что уголовное дело все-таки будут возбуждать. До этого в нашем отделе милиции на мои заявления никакого внимания не обращали. Мне сказали: “Заберите заявление. Мы не имеем права наказывать вашего мужа, поскольку отсутствует состав преступления. К тому же у него на работе безупречная репутация”. “А как же прошлогодний случай?” – недоумевала я. “Он уже не имеет никакого значения. Вы же написали отказную!”

Во всем мире для женщин-жертв домашних разборок придуманы специальные приюты, где они могут пожить, отоспаться, поговорить с психологом и проконсультироваться с юристом, который посоветует, как можно бороться с насильником. С последним должны разбираться не психологи, а правоохранительные органы. Потому что, по свидетельству врачей, увещевать таких людей, проводить с ними душещипательные беседы бесполезно. Да, психолог может как-то скорректировать поведение агрессора, в течение длительного периода, работая с ним, но только в случае его искреннего стремления и заинтересованности, То есть в совершенно фантастическом случае. Реальность же такова, что агрессора необходимо не исправлять, а изолировать. Но, к сожалению, органы правопорядка занимают по этому поводу определенную позицию: это ваши семейные дела, а мы останемся в стороне. В УК . отсутствует специальная статья, карающая домашнее насилие. Многие судьи считают избиение жены, частью семейной жизни. По их мнению, это соперничество двух сторон. Однако обидчик всегда сильнее социально, экономически и юридически.

“Уголовное дело возбудили после того, как я сходила к генералу Аксенову. Но все равно я постоянно чувствую недоброжелательное отношение ко мне со стороны дознавателя Шиловой Светланы Ивановны. Причины мне непонятны. Она считает, что у меня нет доказательств, потому что нет свидетелей. А как это нет свидетелей, когда все соседи слышали мои крики?”

Если открыть Уголовно-процессуальный Кодекс, то не мудрствуя лукаво, имея только навыки чтения, можно узнать, что в любом уголовном деле имеет место целая система доказательств, помимо наличия свидетелей. Взять хотя бы медицинскую экспертизу, определяющую характер телесных повреждений: как, каким образом они были получены. Да и показания соседей играют не последнюю роль.

“Но соседей никто не опрашивал. Зато ходили по дому две пожилые учительницы и собирали подписи в защиту моего бывшего мужа.

Моя дочка учится в другой школе, не в той, в которой работает ее отец. Он не захотел, чтобы она училась в его школе. Однажды я ждала ее после уроков, а ее все нет и нет. Я уже с ума схожу, всех подруг обежала, Бог знает, какие мысли в голове.

И вдруг вижу – идет. “Ты где была?” – “На допросе у следователя “. Оказывается Светлана Ивановна позвонила в школу и предписала, чтобы моя дочь после уроков была доставлена в милицию на допрос. И учинила 10-летней девочке допрос, правда, в присутствии учительницы. Ну разве так можно делать? Когда я позвонила ей, она ответила: “Это нужно было сделать в интересах следствия”. А дочка и так у нас очень нервная после всех этих скандалов”.

Уголовно-процессуальный Кодекс в данном случае не нарушен. Здесь стоит другая проблема – этическая. А что касается юридической стороны, возникает такой вопрос: а может ли 10-летний ребенок дать в данном случае объективные показания? Ведь это его родные отец и мать! Так что для чистоты эксперимента необходимо было проводить сей допрос в присутствии психолога. А так любой мало-мальски грамотный адвокат поставит под сомнение результаты такого следствия.

“И теперь получается, что я плохая, а он хороший. Мне казалось, что я жертва. А слушая окружающих, я уже думаю, что я виновата. В милиции нам с бывшим мужем устроили очную ставку, где он сказал, что я алкоголичка и женщина легкого поведения. И опять мне посоветовали отступиться: разменяйте, говорят, комнату и живите спокойно. Ну как же я ее разменяю? И он мне постоянно угрожает. “Ничего, – говорит, – ты мне не сделаешь. Я завуч, а ты кто?”

Комментарии доктора-психоаналитика Сергея Зиновьевича Лебедева

Ви можете залишити коментар, або посилання на Ваш сайт.